Ему приходилось мокнуть под дождем, проводить по полмесяца в экспедициях, работать рядом с монгольской границей и жить по соседству со степными волками. Выпускник, а теперь преподаватель Исовского геологоразведочного техникума Алексей Воропаев рассказал о романтичной, но совершенно непредсказуемой работе геолога.
Когда-то любовь к походам привела Алексея в ИГРТ, теперь же мужчина уверен: увлечься так же сильно какой-нибудь другой профессией, как геологией, он не сможет. «Это клиника», — смеясь, отвечает преподаватель. С тем, что выбрал такую специальность и не прогадал, он понял еще в студенчестве: практические задания и лабораторные работы давались ему с легкостью.
Немного позже, получая уже высшее образование в Перми, теоретические знания стали подкрепляться практикой в самых интересных уголках России и зарубежья. «Получилось так, что дома я не был целых шесть лет. Зимой учился, весной, летом — уезжал в экспедиции», — рассказывает Алексей. На юге Архангельской области он работал на алмазных приисках, в Канаде и республике Тыва, та, что в ста километрах от монгольской границы, добывал золото, работа для геолога нашлась и на Приполярном Урале.
Вот это встреча!
— Я считаю, если человек выбрал профессию геолога, он должен понимать, что в нашей профессии бывают ситуации — просто жесть. Например, в 2007 году мы с группой промывали пробы на алмазы в одной из экспедиций. Услышали шуршание, но особого внимания не обратили. Спустя какое-то время заросли открылись, а из них вылезла медвежья морда. Благо он оказался слепым: порычал и ушел.
А однажды мы разбили лагерь на поляне, где было лежбище косолапого. Правда, узнали об этом только когда вернулись к палаткам и увидели, что наши туристические коврики разодраны в лоскутки из-за этого товарища.
В Тыве со степными волками встречались. Жили мы тогда в горах — 900 метров над уровнем моря.
Землетрясения в 2-3 балла там случались стабильно раз в неделю. Связи не было, поэтому мы поднимались на сопку, чтобы поймать сигнал. А там, на горе, обитали степные волки. Об этом мы тоже узнали не сразу.
Со змеями много раз жили. Причем, не только с ужиками, но и гадюками. У пермяков-геологов практика проходит на горе Ермак. И у нас там геофизические работы были. Моего товарища тогда ужалила гадюка, а он худенький — в течение 30 минут распух от одного укуса. 10 дней пролежал под капельницей.
Мешок с канадским золотом
— Став геологом, я начал по-другому смотреть на золото: не как на металл, а как на предмет изучения. Мне интересно где оно находилось, как он переплавлялось, какой у него состав.
Например, канадское золото мутнее нашего, в нем много серебра, поэтому оно имеет зеленоватый цвет. Много серебра и меди в пермском бледно-желтом золоте. А в нашем, уральском, практически нет. Наше золото — высокопробное, золотисто-желтое, эталонное.
— Чем отличалась работа в Канаде от работы в России?
— Чтобы у нас извлечь один грамм металла, нужно изрыть один кубометр, это 2,7 тонны. В Канаде же полкилограмма считается незначительным запасом драгметалла. Помню, мы поработали пару часов — добыли примерно суповую ложку золота. День поработали — набрали целый мешочек, грамм 700. Отнесли на химический анализ и на основании него нам выплатили деньги. Сколько заплатили, не помню. Но каждый тогда купил себе, что хотел. В России в отличие от других стран сдать драгметалл очень сложно.
На все руки мастер
— Профессия геолога как-то помогает разбираться в ювелирных изделиях?
— В Перми я окончил курсы ювелирного дела. Когда учился, ювелиры отдавали нам все дефектные товары. Мы работали с сапфиром, изумрудом, альмандином.
Изучали под микроскопом кольцо с топазом в 140 тысяч рублей. В итоге сам камень по содержанию, цвету, эталону мы оценили в 60 тысяч. Остальная сумма — работа ювелиров. Говорю это просто, чтобы вы знали.
— В экспедиции ездите, драгметаллы изучаете. Какая практическая польза от вашей работы?
— А вы знаете, что 90 % всей косметики из нефтепродуктов? На западе геология — это экономика. Любая работа геолога — это открытие месторождения, а это сырье, из которого можно что-то изготовить.
Например, Качканар — место добычи железа. Это поезда, рельсы, машины. Знаете, почему Волги не ржавели? Они оцинковывались. Корпус машины опускали в чан с цинком. Уже полвека прошло, а они не ржавеют. Чувствуете практическую пользу?
— Идеальное место для работы геолога, какое оно?
—Некоторые студенты-геологи ездили в Норвегию, им понравилось, сказали, что очень похоже на Россию, разве что там деревень меньше и мусора. Ездили у нас ребята в Камбоджу, им, наоборот, не понравилось. Работа в жуткой жаре, нечеловеческие условия.
Для меня идеальным местом стал Приполярный Урал. Там удивительная природа и самая большая концентрация медведей, какую я только видел. Да, людям нашей профессии приходится работать в экстремальных условиях, жить в лесах, спать в палатках, часто бывать в местах далеких от цивилизации. Но по-другому я жить уже не смогу, это не просто профессия, это образ жизни.
