Уроженец Шали Кирилл Нечаев дал первый сольный концерт после распада группы N.E.V.A.
«К сожалению, наша группа распалась, и мне пришлось уйти. Теперь я сольный исполнитель, и прошлые успехи группы останутся успехами группы. Я все начинаю с нуля», — именно с этими словами Кирилл пригласил своих поклонников на первый сольный концерт.
Он состоялся в первой половине февраля на площадке одного из клубов Екатеринбурга. О том, как прошло выступление и какие планы на будущее у певца, автора песен и мультиинструменталиста — в интервью, которое он дал «Шалинскому вестнику» на следующий день после сольного дебюта.
Встретиться с Кириллом условились в ресторане восточной кухни, одном из немногих заведений уральской столицы, в течение долгих лет сумевших сохранить приверженность хорошему качеству блюд при доступных ценах. Да к тому же там замечательно готовят баранину — любимое, как выяснилось, мясо обоих. Эти обстоятельства не смогли нивелировать даже азиатские мотивы, явно диссонировавшие с темой творчества моего визави.
Первым делом Кирилла интересовали мои впечатления от концерта. Не стал скрывать, что ощущения чего-то целостного он не произвел. Впрочем, в ситуации формирования как программы, так и самого бренда КIRILL NECHAEV такое вполне ожидаемо. Суть не в этом. Главное, как мне услышалось, музыка в песнях стала насыщенней, более густой, что ли... Если прежде она бодрила, как молодое вино, то теперь в ней появилась некая терпкость (сложно удержаться от гастрономических ассоциаций в ожидании заказа). И это даже уже знакомые песни делало неузнаваемыми.
— Все верно, — откликнулся собеседник. — Когда вчера стал петь первую «Шепот крыш», то показалось, что народ просто не узнал ее, хотя она и известна. Я ее основательно переделал. И это было как бы новое знакомство с ней. Словно сначала: «О, новая песня!», потом: «Постой, что-то знакомое?» и уже затем: «Так это же!..». Может, поэтому первые две песни тяжеловато шли.
— Это ведь отчасти еще и специфика выступления под «минусовку».
— Да, но только отчасти. Студийные записи ведь тоже уже не те, что были. Раньше мы спорили с ребятами, когда были группой, с Глебом (Васильевым) в частности. Предметом этих споров было то, что они хотели, чтобы наши песни на записи звучали так же, как и на лайфе. А я был категорически против. Ведь на живом звуке в первую очередь работает энергетика артиста, и качество музыки уходит на второй план. Запись же должна цеплять точно так же. Через музыку. Там ничто уже кроме нее не работает. Надо сделать звук таким, чтобы он точно так же вызвал мурашки, как на концерте, доносил энергетику. Именно к этому я сейчас и пытаюсь прийти.
— Вернемся к концерту. Там ведь не только песни под «минусовку» были. Зрители увидели и парня с гитарой.
— Да уж... Сам концерт — отдельная, можно сказать, песня получилась! Вылился в какой-то балаган. В хорошем смысле этого слова — некие посиделки. Изначально в программе у меня было 15 песен, из которых 11 — под «минус» и четыре — под гитару. Но потом, когда все исполнил и прошел ровно час, началось общение с залом. Просьбы пошли. И стал петь песни, которые не планировал. Пошла полнейшая импровизация. В старых песнях, где забывал слова, зал начинал петь. Здорово! И в качестве подводок шел полный импровиз.
— Зал не хотел отпускать.
— Да-а-а-а... Прям Бонифацием себя из известного мультфильма почувствовал. Помнишь, когда лев перед детьми выступал, а те просили: «Еще! Еще!...».
— Классная, такая добрая ассоциация. Поклонники соскучились... Пришли-то на концерт в основном они.
— В основном. Хотя были и, так скажем, случайные люди, которые пришли случайно в Дом печати и не знали про Кирилла Нечаева. Но им все здорово понравилось, интересовались, где можно будет послушать в следующий раз. Такие моменты, конечно, приятны.
— Немало и шалинцев увидел. В том числе и бывших. Так большим сюрпризом было увидеть протоиерея Сергия Шипилова, в прошлом настоятеля шалинского храма.
— И для меня! Хотя, насколько знаю, он следит за моим творчеством, в Шале на концерте был, в Каменск-Уральске... Подошел после концерта, сказал, что у него сейчас тоже новый важный этап в жизни, и еще и поэтому очень хорошо меня понимает. Молится за меня. Спасибо ему!
Еще приятным моментом стало, что приехала из Шали группа поддержки, которую никак не ожидал увидеть. У меня ведь в этом году было 10 лет выпуска из школы. Приехал на вечер встречи. После торжественной части оказались в компании мамы моей одноклассницы Светы Галиевой, они сорок лет выпуска отмечали. Там дали гитару без одной струны и попросили спеть. Спел песен пять. Пригласил на концерт. И стою на сцене, смотрю, с балкона мне машут шалью какой-то. Слушай, может, это намек на Шалю был? Не знаю. Хотя я тогда подумал, что это флаг какой-то. А потом оказалось, что это мои новые знакомые. Подошли, говорят: «Вот звал, мы и приехали!». Здорово было! Такая вот добрая история.
Признаться, опасался, что народа мало будет. С рекламой как-то тяжело было... Но, к счастью, напрасно волновался на этот счет.
— Ты теперь один перед зрителем. Это ведь другие ощущения. И вести себя надо иначе, чем в группе. Как находишь себя в этом?
— Первое время вообще было сложно на сцене выступать. А насчет поведения, то тут руководствуюсь внутренними ощущениями. Главное — выглядеть естественно. Начнешь выдумывать чего-то, и эта искусственность будет заметна. Пытаюсь кайфовать и быть самим собой — вот и вся тактика.
У меня же есть сценический опыт, на который я и опираюсь. Это как с вокальной техникой. Ведь каждое исполнение отличается от другого: сам не знаешь, где дыхание возьмешь, где мелизм какой-то вставишь. Так же в движениях, если это не танцевальная постановка, то их заучивание будет странно смотреться. А так... на концерте все и рождается. С группой я сначала тоже не знал, куда себя деть с гитарой, робел. Стоял, вообще не двигался, потом уже начал танцевать, ходить по залу...
— Одна из новых песен называется «Мы семья»: «Твое имя, моя фамилия...». Нет планов жениться?
— Нет. Пока. Просто история про парня и девушку. Хотя в ней отражается какое-то мое внутренне ощущение. Я, например, четко понимаю, что принимаю семейную жизнь. Среди молодых ведь есть такое мнение, что мол, женишься и все-е-е... Этому-то отношению я и хотел противопоставить песню. И, думаю, это хороший посыл для молодых пар, которые будут отжигать под эту композицию.
— Мудреешь?
— Во всяком случае меняюсь. Например, я прежде избегал слова «любовь». В раннем творчестве его у меня нигде практически не встретишь. Мне казалось, что оно просто ужасное. Попса какая-то голимая, ведь отовсюду: я тебя люблю/ты меня любила/разлюбила... А однажды до меня дошло: «Что за бред! Не может слово „любовь“ само по себе быть бредятиной. Оно выражает невероятно светлое чувство... И как его можно избегать?!». Главное не злоупотреблять им.
— Раз уж речь зашла об изменениях, то тогда уж давай и о новом имидже поговорим. Ты и тут поменялся: бородка, рубашка в клетку, джинсы... Довольно брутально. Особенно для того, кто поет про любовь.
— Буквально за пару часов до концерта все это купил. Полнейший экспромт. Я подумал, что если выйду опять в черном (сценический костюм времен группы «N.E.V.A.» — Д.С.), то сольюсь с темными декорациями на сцене, да и снова будут ассоциации у зрителей с прежним Кириллом Нечаевым. И я решил, что надо в чем-то необычном появиться, но связать с той одеждой, в которой мне комфортно и по духу подходит. Вот и решил надеть что-то в стиле «канадский лесоруб». Пока так, а там видно будет.
— Давай-ка поподробней об этом. Что за канадский лесоруб объявился на российской сцене?
— Когда умер мой дедушка, бабушка отдала мне несколько его рубашек. Знаешь, такие фланелевые в клеточку? Я буквально залез в них, носил постоянно и продолжаю это делать. Дают ощущения какого-то комфорта. У меня их три или нет — четыре. Потом бороду небольшую отпустил. Так вкупе и родился этот стиль. А название... Я как-то посмотрел на себя в зеркало и подумал, что именно так должен выглядеть канадский лесоруб! Не знаю уж почему, но вот такая ассоциация родилась.
— Без вопросов о планах, как ты понимаешь, не обойтись.
— Первое — это альбом весной закончить. А там уже посмотрим по ситуации. Я ведь сейчас, по сути, никуда не продвигаюсь. Только вот новогодняя песня прозвучала более-менее широко. Весной ситуация должна будет измениться: запишем альбом и начнем его промоутировать. Когда говорю во множественном числе, имею в виду своего продюсера Алексея Панина. В альбоме будет 12 песен и два бонус-трека. Там и те, которые были написаны мной для так и не появившегося альбома группы «N.E.V.A.», и абсолютно новые. «Пока мое сердце бьется», «Радиоволны» — из тех, что звучали на концерте. Будут и премьеры.
— На какую аудиторию планируешь ориентироваться в своем творчестве. Не уйдешь в нечто танцевально-клубное?
— Скажу так. Я сейчас стараюсь делать вещи более приятные для восприятия на слух, чем тогда, когда играли командой. Думаю, и стиль будет таким же — легким для восприятия. А уж кому придется по душе — трудно сказать. Но точно не будет тяжелых для восприятия песен. Хотя такие — с философским подтекстом, конечно, у меня есть. Отложу на потом.
Так что да здравствуют песни о том, как хорошо жить или как все может поменяться в лучшую сторону! И в этом плане песня «Там, где горит свет» — это одна из главных духовных составляющих посыла моего творчества сегодня. «Чистое небо откроет твои глаза там, где горит свет, хватит оглядываться назад...», — эти слова теперь для меня главные. И хочу поделиться этим состоянием с другими.
— Дело хорошее. Удачи тебе. И помни, шалинцы с тобой!
— Я это никогда не забываю. Спасибо!
Дмитрий Сивков, фото из сети «ВКонтакте»