13 января – День российской печати. В нашем городе издаются несколько газет: «Серовский рабочий», «Сталь», «Трудовая вахта», «Глобус». Есть даже журнал – «Первый в Серове». По «старшинству», конечно же, лидирует «Серовский рабочий», который в апреле этого года отметит 103 года. Среди журналистов Серова есть такое выражение: «Они прошли школу «Серовского рабочего». И действительно, почти каждый работающий или уже находящийся на отдыхе журналист в то или иное время трудился (или трудится сейчас) в «Серовке». В канун профессионального праздника мы поздравляем наших коллег, вспоминаем тех, кого уже нет среди нас.
Сегодня о своей школе «Серовского рабочего» рассказывает Юрий Николаевич Сысуев, член Союза журналистов России, много лет возглавлявший североуральскую газету «Наше слово». В «Серовском рабочем» Юрий Николаевич проработал всего два года, но за это время получил неоценимый опыт.
Свою работу в «Серовском рабочем» вспоминаю с содроганием, но и с благодарностью. Как можно было выдержать такой ежедневный напряг в пятиразовой (среди районных и городских таких уже давно в нашей области нет) газете, да еще в отделе партийной жизни, мне и сейчас трудно понять. День мотаешься где-то по предприятию, побываешь на партсобрании, а завтра надо сдать материал в номер. Когда писать? Только вечером, когда редактор и все остальные уже ушли домой. Как писать, чтобы от партийных проблем читателя не тошнило? Ведь это не многотиражка механического завода «Трудовая вахта», где я работал, учась заочно на факультете журналистики в Высшей партийной школе. Там родной завод, все тебя знают и понимают. Там я начинал с умнейшим, добрейшей души редактором, бывшим фронтовиком Иваном Петровичем Мухиным. Что ни напиши, он все в газету поставит. А тут – более двадцати тысяч читателей. Нужен им сухой официоз партийных решений? Вспомнишь об этом и вздрогнешь – такая ответственность! И на снисхождение со стороны редактора рассчитывать не приходилось. Пришел в пятиразовую, будь добр соответствовать. Двести добротных строк ежедневно вынь да положь!
– Чего ты маешься? – посочувствовал как-то корреспондент «Уральского рабочего» Дмитрий Усачев, видя мои затруднения. – Пиши про жизнь, какой она есть. Партийная жизнь в газете – это тоже наша жизнь, это те же наши люди, которым ничто человеческое не чуждо.
Он на том уже «собаку съел». Всегда ли руководствовался принципом «не навреди», судить не могу. Не всегда с его способами добычи фактов можно было согласиться, но остроте материалов Дмитрия Михайловича оставалось только завидовать и учиться. Можно и нужно было учиться у ветеранов тогдашнего «Серовского рабочего» – у Ивана Даниловича, которого я сменил, Славы Шахматова, Людмилы Бикмуллиной. Удачно начинали молодые – братья Павловы, Тамара Романова, Людмила Мишаткина, Людмила Снятиновская. У них тоже было чему поучиться. Словом, «Серовский рабочий» стал для меня школой нового газетного уровня и серьезным испытанием на прочность. Это была известная многим журналистам не только нашего региона школа Олега Николаевича Федорченко, бессменного редактора-патриарха. Месяцев через шесть я впервые услышал от него что-то вроде похвалы: «Оказывается, он тоже умеет работать».
Школу Федорченко прошли очень многие, ставшие потом известными журналистами в разных регионах Союза. Было в ней что-то притягательное и трудно объяснимое. Конечно, каждый по-своему ее проходил, но бесследно она ни для кого не прошла, как мне кажется. Я прошел ее, можно сказать, уже на излете редакторства Олега Николаевича. Он был личностью незаурядной. Умел так расположить к себе, что в него можно было влюбиться. И влюблялись, и верили каждому слову. На похвалы порой бывал скуп, а порой наоборот – если человек того заслуживал.
Теперь и по себе знаю: когда долго редакторствуешь, инерция затягивает. Все идет, как давно сложилось, и менять что-то нет желания, пока жизнь того не потребует. До пресловутой перестройки, так называемой демократизации и прочих потрясений, когда жизнь газетчиков круто изменилась, было еще далеко.
Наши летучки по понедельникам были традиционными: разбор полетов, планы на неделю, обзоры. Враг всех районных и городских газет – текучка, когда на серьезный анализ работы времени, как правило, не хватает. Чтобы преодолеть ее, подняться над ежедневной суетой, необходима прежде всего воля редактора. Олег Николаевич жаждал видеть в газете настоящую журналистику – с интересной тематикой, образным языком, яркими фактами. Откровенно радовался, когда такой материал появлялся. Ставил в пример своего заместителя Людмилу Николаевну: «Вот, учитесь: хоть редко, да метко». А мы молча возмущались: от чего бы ни писать хорошо, если 200 строк над тобой не висят! Нормы ежедневной сдачи строк на заместителя редактора (она же партийный секретарь) не распространялись.
Формально у нас было все в порядке. Работала школа рабкоров. Ответственный секретарь Валерий Карьков раз в месяц собирал литгруппу, где обсуждали стихи молодых авторов и говорили о Пушкине (Валерий – большой знаток и поклонник творчества поэта). Проходили партийные и профсоюзные собрания, заседания ячейки Союза журналистов, на которых каламбурил известный ветеран серовской журналистики Самуил Маркович Верников, – все, как у порядочных людей, и даже лучше. Выезжали на заседания журналистского клуба «Северный» в какой-нибудь город, а когда приходил черед, принимали у себя гостей со всех волостей.
Обитали мы тогда в обшарпанных номерах правого крыла городской гостиницы над столовой «Березка» и старым гастрономом «Восток». Сейчас уж немногие помнят это здание. Все шло своим чередом. Отношения с редактором были прекрасные. Он появлялся в редакции рано утром, отдавал Валере Карькову прочитанные вечером материалы для очередного номера и уезжал. Куда – нас мало интересовало. Потом появлялся во второй половине дня, подписывал номер в печать и допоздна работал в своем кабинете. Подсчитывал для гонораров количество сданных нами за неделю строк, редактировал наши материалы, иногда воспитывал кого-нибудь из провинившихся (в прямом смысле) наших мужиков. Олег Николаевич был убежден, что главная работа редактора – читать газету: не допустить в очередном номере ляпов и непроверенных фактов, не пропустить стилистических и грамматических ошибок. Если в газете надолго закреплялась всеобщая умиротворенность, шеф «вскипал» на очередной летучке, требуя критических материалов...
Уроки, которые получил в «Серовском рабочем», хорошо запомнились. Когда началась так называемая гласность, в редакцию сплошным потоком пошли читательские письма с критикой партийных и хозяйственных руководителей. В погоне за дешевой сенсацией можно было использовать их как угодно. Хоть в корзину выброси, хоть в газету поставь – закон разрешал. Нелицеприятных фактов в них было навалом.
Вот передо мной передовица «Советской России» за декабрь 1987 года под названием «Голос парторга». Секретарь парткома Серовского механического завода Владимир Федорович Анисимов говорит корреспонденту: «Время требует от нас бойцовских качеств, самостоятельности. Именно партийная организация должна давать политические гарантии внедрению новых хозяйственных, организационных, кадровых решений... Открытых, прямых людей надо искать, растить, их надо беречь. Тяжело сказывается обезличка прошлых лет, когда один говорил, а все поддакивали».
Никогда ранее не могли появиться в газете (да еще в центральной!) нелицеприятные факты, о которых говорил в том интервью Владимир Федорович. Тысячи честных партийцев на местах поверили в перестройку, готовы были горы свернуть ради людей, ради оздоровления моральной обстановки в коллективах и улучшения производства. И рядом с ними, а чаще впереди, были журналисты, честно писавшие о том, что происходит. С нежеланием что-либо менять в устоявшемся бытие я столкнулся в первые же годы своего редакторства в «Правде Севера». С фактами, с анализом читательских писем говорил об этом с трибуны пленума горкома партии. Честные репортажи с партийных собраний, вскрытие причин массового выхода из партии – все это есть на газетных страницах тех лет. Однако все утонуло в словесах и провалилось в бездну. И это в немалой степени способствовало появлению шахтерских забастовок, с которых началось крушение Советского Союза. Первыми вместе с шахтерами Кузбасса «сели» и отказались «выехать на-гора» североуральские горняки. Они требовали, чтобы в шахту для переговоров спустился министр, но он этого не сделал. Среди бастовавших, не поднявшихся из забоев, было немало коммунистов и были даже члены горкома. Их, конечно, ждал жесточайший «разбор полетов». Фактически партия сама себя уничтожила. Последним толчком к тому стал ГКЧП...
Когда власть партии кончилась, редакторы стали работать в таком напряге, который ни Олегу Николаевичу, ни тем, кто прошел его школу, и не снился. Главными проблемами стали: как выжить без дотаций, как не растерять подписчиков, где взять бумагу и еще многое и многое, о чем раньше и предположить было нельзя. С появлением конкуренции на рынке средств массовой информации городские и районные газеты начали стремительно терять подписчиков и вынуждены были переходить на двухразовый выпуск или еженедельный...
Что значили для меня уроки Федорченко? Очень многое. За пятнадцать лет редакторства в Североуральске, наверное, не было такого дня, чтобы я не вспоминал Олега Николаевича. Еще и сейчас где-то лежат блокноты с записями летучек «Серовского рабочего». И когда на мои требования прибавить оборотов коллеги начинали жаловаться на недостаток времени, на заедавшую всех текучку, я говорил им без всяких шуток: «Вам бы в пятиразовой газете поработать с Олегом Николаевичем!»
На фото: журналист Юрий Николаевич Сысуев; многолетний редактор газеты «Серовский рабочий» Олег Николаевич Федорченко.
