В Серовском театре драмы им. А.П. Чехова 24, 25 и 27 марта состоялась премьера, которую ждали все театралы Серова. Во-первых, это первая постановка нынешнего года (соскучились!), а во-вторых, привлекало имя драматурга. Александр Вампилов – «последний великий драматург» – не частый гость на серовской сцене. За свою историю театр только однажды обратился к его пьесе «Прощание в июне» (в 1974 году).
Петр Незлученко взял к постановке пьесу «Старший сын», хорошо известную по одноименному фильму Виталия Мельникова. Пьеса, написанная в конце 60-х годов прошлого века, как и любая пьеса, проходя через десятилетия, обрастает новыми смыслами. Есть в театре понятие растущего смысла. И всякий раз, в каждое новое время, текст звучит по-разному, а потому его по-разному ставят в театре. Вот и у нынешней постановки не только поменялось название, но и «мессэдж». Неслучайно режиссер говорил в одном из интервью, что спектакль задумывался «без ложного пафоса, без доброго папаши, без сыновних нежностей. Он – жесткий, может быть, даже в чем-то неудобный…».
Да, время сейчас иное. Но суть вопросов, на которые пытался ответить и Вампилов в прежние годы, и Незлученко в 2018 году, все те же. Кто мы? Откуда? Куда идем? Что мы несем в этот мир? Что оставляем после себя?..
Но, к сожалению, смысловые акценты растворяются в потоке визуальной и звуковой информации. А очень хочется понять: кто они – нынешние Сарафанов, Бусыгин, Сильва да и все остальные?.. Первое впечатление: спектакль фиксирует разочарование нынешнего поколения во всем. Ничего не меняется, будь то диктатура или демократия, ничего не получается, ничего по-прежнему не работает, потому что человека не изменили.
И только Сарафанов один живет иначе. Ему не важно, какая власть на дворе, какое время, каков мир, потому что мир у него внутри… Вот почему вокруг него свет. И тепло. И надежда. Конечно, молодые рвутся из дома – так бывает всегда. Но только он один знает, что все самое важное происходит не в географическом пространстве (Сахалин ли это или Ново-Мыльниково), а в душе человека.
Роль Сарафанова отлично сыграна Алексеем Кизеровым. Это очень осмысленная актерская работа. Для меня он несет тему человека из шестидесятых, того наивного «шестидесятника» с песнями «Возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке…» (неслучайно Сарафанов всю жизнь бьется над сочинением кантаты «Все люди – братья»). Приземистый неспешный человек, одетый в простой советский костюмчик, – на фоне всеобщей современной пестроты и мешанины, Сарафанов словно бы оказывается не в своем времени. Советский человек, который вдруг застает мир не в прежнем состоянии. Но он упрямо хочет сохранить шаткий мир семьи, пытаясь соблюсти честность, раздать по справедливости. А выходит подлинный кошмар, от которого страдают все. Спектакль Петра Незлученко – про крушение множества идеалов, крушение иллюзий.
Но, повторюсь, спектакль подстерегает опасность в том, что зритель, которому преподносится бесконечный ряд визуальных и звуковых образов, может выбрать путь отказа от решения смыслового кроссворда, поскольку эти образы избыточны и вносят сумятицу.
Замечательно, что сцена почти оголена, главная сценографическая тема (художник Надежда Осипова из Санкт-Петербурга) – это черная пустота. Сцена как метафора человеческого одиночества. И здесь каждый из героев оказывается одинок перед Вселенной. Для каждого из героев наступает момент истины, когда он оказывается один на один перед Вселенной, перед Космосом.
Наверное, кто-то в спектакле разгадает другие смыслы, но для меня «Предместье» еще и про вину родителей, про то, что дети – всегда возмездие и укор для родителей. Это касается не только детей Сарафанова – Васеньки и Нины, но и Бусыгина, и Сильвы, и Макарской.
И финал закольцовывает эту вечную проблему отцов и детей. Ничего не меняется: так было тысячу лет назад. И так будет всегда…
Первые зрительские отзывы контрастны – от неприятия до восторженности. Равнодушных нет. Зрители спорят, размышляют. А это означает только одно: спектакль цепляет за живое.
Ирина Козлова, преподаватель: «Спектакль – всегда мозаика, которая складывается из отдельных деталей в общую картинку. С «Предместьем» полная картина не сложилась. Пазлы так и остались рассыпанными. Какие-то были утеряны, каких-то не было вовсе. Режиссер Петр Незлученко перемудрил, что в последнее время было замечено за ним не единожды. Свет – агрессивный, музыкальные вставки ничем не оправданы. На фоне воздушных декораций все персонажи смотрятся инородно. Наверное, элемент неформальной культуры, музыка и яркие пижамы должны были стать ориентацией на молодежь. Возможно, внешний вид Бусыгина и Сильвы – это символ свободы, а пижамы – символ дома и семьи, но в итоге – что-то невнятное, откровенно клоунское. Актеры не живут в спектакле. Они его играют, и это заметно. Разве таким представил Вампилов плута Сильву? Орущим? Извивающимся, как змей в Эдемском саду? Разве Нина была истеричкой? Пожалуй, «верю» можно сказать лишь Алексею Кизерову, который прекрасно показал нам одинокого и непонятого отца семейства.
Может быть, стоило ставить спектакль в камерном формате? Может быть, тогда зритель окунулся бы в провинциальную атмосферу «Предместья» и понял тот гуманистический посыл, который вкладывал в пьесу Вампилов и которого не оказалось в спектакле?..»
Иван Костин, предприниматель: «Трудно вот так, после первого просмотра сформировать четко сконструированное мнение. Но я попробую, не вдаваясь в сюжет.
На мой взгляд, это одна из самых сильных работ Петра за последнее время. Такой вот недружелюбный к зрителю спектакль, который сразу же встречает тебя дымкой и повергает многих в легкое недоумение еще ДО своего начала. Но на самом деле это лишь легкая «подготовка» к тому, что ждет далее. Спектакль-испытание, я бы его назвал. Испытание как для героя, топчущегося у ворот «рая», так и для каждого пришедшего. Музыка, свет, атмосфера – все это обрушивается на нас и не пытается заигрывать с нами или хоть как-то понравиться. Это мы по ходу действия вынуждены «встроиться» в парадигму происходящего, ощущать все на своей «шкуре», пройти эти полтора часа первого акта, то замирая, то стискивая зубы, – и так до самого антракта. И потом с новыми силами, кажется, ты готов к продолжению сеанса «очищения», но вместо этого – легкое начало второго акта (кажется, даже в зале было легче дышать), приводящее к неожиданному финалу. Как сказала моя хорошая знакомая, «у меня пошли мурашки после завершающей фразы».
Смелая, неожиданная трактовка пьесы с удачно подобранными образами актеров (браво, Алексей Кизеров, браво, Кирилл Имеров!). Тот самый случай, когда искусство не опускается до уровня общества, а тянет его вверх. К воротам с надписью «Heaven». Спасибо режиссеру за смелость, хотя и не все к ней готовы».
Раида СТРУНКИНА («Серовский рабочий»)